Заря безумно любила интересные истории и поэтому опаздывала еще больше, не в силах оторваться от рассказов Ветра: то смешных, то печальных, то длинных, как роман с продолжением. Не имея никакой склонности к работе, Заря с удовольствием слушала эти истории, радуясь и печалясь, а иногда и рыдая над самыми лучшими, самыми волнующими из них. Эта Заря устраивала ужасный беспорядок в работе часов, которые обязаны были замедлять ритм своих маятников и бег стрелок, чтобы отметить приход Зари ровно пятью часами утра.

Некоторые часы просто сходили с ума и никогда не показывали точного времени: то отставали, то мчались вперед, путая день с ночью. Другие останавливались раз и навсегда. Всемирно известные куранты на башне всемирно известного завода (производящего самую точную продукцию в мире), эти олимпийские чемпионы точного времени, повесились на собственных стрелках, чтобы не расстраиваться впредь из-за медлительности Зари и снижения темпов производства. Это были швейцарские часы с образцовым чувством собственного достоинства и производственного патриотизма.

Да что там часы, даже петухи теряли голову, обрывая песню, возвещавшую восход Солнца, тогда как Заря еще и не думала будить его, внимая тирадам Ветра.

Часы и петухи как-то предъявили Старику-Времени, их общему начальнику, протест из 8 пунктов и 26 параграфов, но Время — существо безграничное, беспредельное, не вняло их просьбе: часом меньше, часом больше, стоит ли расстраиваться из-за такой мелочи, когда впереди у тебя вечность. Беспорядок вносит даже некоторое разнообразие. Более того, Время не скрывало свою слабость к Заре. Веселая и легкомысленная, молодая и изящная, не признающая правила и законы, Заря заставляла его забыть иногда скуку вечности и хронический бронхит. Тем не менее, на этот раз лентяйка перешла все границы дозволенного: Ветер хотел было сократить очередную свою историю до нескольких эпизодов, но Заря потребовала повествования, полного и подробного, и зажгла Солнце уже после того, как они распрощались.

Одетая в платье из утреннего света, с отделкой из полевых цветов, Заря проходит сквозь облака, задумчивая, рассеянная, вспоминая историю, которую ей вчера рассказал Ветер. Мечтательно, слегка смущенно думает она о том, в каком смятении чувств был тогда рассказчик. Как хотелось бы сейчас Заре забыть о своих нудных обязанностях, растянуться на этом предрассветном лугу и помечтать.

Почему Ветер выбрал именно эту историю? Имела ли она право относить ее на свой счет, или он сделал это без всякой задней мысли, из любви к искусству? Нет, Заря подозревала в этом какой-то тайный смысл, который она чувствовала и прежде, то в страстном взгляде своего приятеля, то в печальном вздохе в час расставания.

Правда ли, что Ветер влюблен в нее, как об этом судачат кумушки? Собирается ли он просить ее руки? Неплохая идея — выйти замуж за Ветра, хотя Заря и предпочла бы миллионера. Ветер помогал бы ей тушить звезды и будить Солнце, сушить росу и раскрывать цветок Лотоса, который Заря, исключительно из упрямства, в пику всем, раскрывает на полтора часа раньше положенного срока. Если она выйдет замуж за Ветра, она обойдет с мужем весь мир, пролетит над самыми высокими горными пиками, пробежит на лыжах по вечным снегам, проплывет вместе с волнами над зелеными подводными рифами, а когда устанет, отдохнет в подземных пещерах, где днем прячется мрак, чтобы выспаться и набраться сил.

Легкомысленный и непостоянный, закоренелый холостяк, действительно ли думал Ветер о женитьбе? Десятки раз они говорили о любви, о тех приключениях и скандалах, в которых принимал участие Ветер. Тут были похищения и погони, разъяренные и обманутые мужья и клятвы мести. Заря качает головой: Ветер и не думает ни о какой женитьбе, у него совсем другие, бесчестные намерения, как говорили в прежние времена. И, тем не менее, стоит помечтать.

Погруженная в свои мысли, Заря идет совсем медленно, начисто забыв о времени. Часы, все как один, замерли в ожидании, петухи, все без исключения, охрипли от песни, возвещавшей восход Солнца, а где оно?

Петушиное пение разбудило народ, и, взглянув на часы, стрелки которых застыли на цифре 5, люди подумали, что Солнце исчезло. Тусклый предутренний свет смешался с пепельным шлейфом газового платья Ночи. Что это? Конец света? Началась невиданная паника.

Потом было получено столько жалоб из-за этого опоздания, что Старик-Время чувствовал себя обязанным хорошенько отругать Зарю, но, взывая к чувству долга и обещая самые страшные кары, Старик-Время, стараясь сохранить торжественно-важное выражение лица, прятал в усах и уголках губ улыбку заговорщика.

Заря призналась во всем:

— Отец мой, я слушала очень интересную историю. Вот и потеряла час.

— Историю? — заинтересовался Старик-Время, всегда мечтавший хоть как-то скрасить скуку вечности, — расскажи мне ее, и если это действительно хорошая история, я не только прощу тебя, но и подарю тебе голубую розу; она цвела много столетий назад, теперь уже нет таких, все изменилось, дочь моя, и к худшему, прошли прежние времена, — ах, какая тоска!

Заря уселась у ног хозяина, расправила складки платья и начала свой рассказ. Не дослушав до конца, старик заснул, но Заря не прервала эту историю, потому что, рассказывая ее, она, казалось, слышала ласковый голос Ветра, видела мольбу в глазах бродяги. Ах, Ветер, бесприютный скиталец, где ты сейчас?

В каком краю света кружишь ты, обнажая деревья, разгоняя облака, преследуя по небу Грозу, чтобы потом низвергнуть ее на зеленые пастбища?

Близки, очень близки Гроза и Ветер, друзья по скитаниям. Только ли друзья?

Эта неожиданная мысль омрачает чело Зари.

В скобках

(История, которую рассказала Заря Старику-Времени, чтобы получить голубую розу, была о Полосатом Коте и Ласточке Синье. А Заре поведал эту историю Ветер, сопровождая ее загадочными восклицаниями и вздохами.

Я же передаю Вам то, что услышал от своего друга, знаменитой Жабы Куруру, которая живет на мшистом камне на берегу озера, в пустынном и негостеприимном месте. Старая приятельница Ветра, знаменитая Жаба Куруру рассказала мне об этом случае, чтобы подчеркнуть легкомыслие Ветра. Он растрачивает себя по пустякам вместо того, чтобы использовать долгие заграничные командировки для изучения международных отношений, санскрита или иглотерапии — полезных и благородных занятий.

Жаба Куруру — доктор философии, профессор лингвистики, специалист по поп-музыке, достойный и многоуважаемый член национальных и заграничных академий, знаменитый исследователь мертвых языков. И если эта история не покажется вам интересной, это вина не Ветра или Зари, а тем более не ученой Жабы Куруру. Просто в пересказе человека редкая история сохраняет свое первозданное очарование: теряется музыкальность и поэтичность Ветра).

Приход Весны

Когда пришла Весна, одетая светом, цветами и радостью, благоухающая тонкими духами, раскрывающая венчики цветов и одевающая деревья в зеленый наряд, Полосатый Кот потянулся всеми четырьмя лапами и протер свои бурые глаза, злые и некрасивые.

Да, некрасивые и злые — таково было общее мнение. Правда, говорили, что не только глаза Полосатого Кота выражали злобу, но также все его крупное тело, сильное и ловкое, желто-черной полосатой расцветки. Это был кот средних лет, уже не первой молодости, который любил побродить при луне под деревьями или по черепичным крышам, мурлыкая любовные песенки, конечно, насмешливые или дерзкие. Никто не мог представить его поющим нежные, романтичные мелодии. В округе не было существа более эгоистичного и необщительного, чем Полосатый Кот. Он не дружил с соседями и почти никогда не отвечал на редкие приветствия, которые из страха, а не из уважения, адресовали ему некоторые прохожие. Он только цедил сквозь зубы злые насмешки, как будто все вокруг раздражало его. А жизнь рядом с ним, то спокойная, то бурная, была поистине удивительна. Распускались благоухающие бутоны, превращаясь в лучезарные цветы, взмывали ввысь птицы, издавая радостные трели, голуби ворковали о любви, выводки новорожденных цыплят сбегались на зов гордой хохлатки, Черный Селезень, купаясь в прозрачных водах озера, ухаживал за красивой Белой Уточкой, шаловливые щенки резвились, прыгая по газонам. Но никто не подходил к Полосатому Коту: даже цветы закрывались при его приближении. Говорили, что он каждый раз сбивал с ног ударом лапы скромную белую лилию, в которую были влюблены все тюльпаны. Конечно, доказательств не было, но кто ставит под сомнение дурной нрав Кота?